Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи - Страница 55

К оглавлению

— Нет, последний выпустил в дракона, который оболочку нам разодрал.

— Жаль.

— Почему?

— Не мучились бы.

— Выбрось дурь из головы. Да, мы лишились дирижабля, но и пешком добраться можно. Долго, но вполне выполнимо.

— Сначала спустись! — хмыкнул Арс.

— Думать буду.

Никита поднялся, подошёл к дирижаблю. Восстановить его не получится, но как-то использовать то, что от него осталось, можно попробовать. Моторы? Отпадает. Оболочку? Можно попробовать нарезать из неё полосы, скрутить их и использовать как верёвку. Но выдержит ли она вес человека, и хватит ли длины? Боязно, небезопасно. А думать и решать что-то надо быстро. Но сегодня уже поздно что-либо предпринимать. У них есть три-четыре дня, потом без воды будет плохо.

Никита залез под оболочку к корзине и поинтересовался у пилота:

— Как ты?

— Немного лучше, уже дышать не так больно.

— Руки-ноги двигаются?

— Целы.

— У тебя верёвки на дирижабле есть?

— Вокруг оболочки обмотаны, корзина на них висит.

Никиту не оставляла мысль снять верёвки, связать их и попробовать спуститься.

Он выбрался наружу, нашёл верёвку. Толста, прочна. Если распустить, вполне может получиться нужная длина.

Никита подошёл к Арсу:

— Не сиди, я тебе дело нашёл.

— Какое?

— На дирижабле канатов полно. Надо их расплести — получатся верёвки. Свяжем их.

— Ты хочешь спуститься по верёвкам?

— Почему только я? Мы все.

Арс какое-то время раздумывал:

— Надо попытаться, другого выхода нет. Я тоже об этом думал.

— Тогда за дело.

Арс принялся разматывать запутавшиеся канаты, а Никита подошёл к обрыву. Сколько тут метров — сто, двести? Сбоку можно определить, а сверху затруднительно. Но больше ста, это точно. Сорвёшься — шансов нет. Ну почему у людей нет крыльев, как у птиц?

Никита понял, что в голове что-то мелькнуло, какая-то мысль. И она показалась ему странной. Сделать крылья? Несерьёзно, у человека руки слабы, а тело тяжёлое. И ещё никому не удавалось летать, используя свои мускулы. Но ведь им не надо летать, им надо только спуститься!

Погоди-ка, он же видел однажды, как у парашютиста была привязана ткань между руками и ногами и между ногами — как перепонки у белки-летяги. Попробовать? Но у них нет опыта. Нарезать нужные лоскуты ткани из оболочки — дело нескольких минут. Верёвки, чтобы привязать ткань к рукам и ногам, тоже есть. Опыта нет. Как управлять в коротком полёте? Тот парашютист, о котором снимали фильм, планировал несколько километров. Им столько не надо. Но приземлиться-то необходимо живым. И путь вниз — не эксперимент, его не проведёшь дважды. У каждого — одна попытка.

Однако идея захватила. Если получится, риску не больше, чем спуск на верёвке. Та ведь может оборваться, или сам не удержишься.

Он прикидывал и так, и этак. В конце концов куском верёвки обмерил себя, на пыли нарисовал пальцем примерный рисунок. Для каждого человека требовалось три треугольных полотнища.

Ножом он вырезал из оболочки дирижабля требуемые куски. Материал оболочки подходил — был лёгким, прочным.

Никита подозвал Арса:

— Слушай, что я надумал. Ты когда-нибудь видел летучих мышей?

— Бр-р-р, мерзость какая! Видел.

— Теперь гляди на рисунок. Мы привязываем эти куски ткани от оболочки к рукам и ногам и прыгаем со скалы. Руками махать не надо, надо развести руки и ноги в виде косого креста и планировать. Перед землёй надо поискать место, где помягче — пусть это будет озерко, и можно садиться.

— Боги лишили тебя разума! Это невозможно, это верная гибель. Я не буду в этом участвовать.

— Хорошо, я прыгну сам.

— Только после того, как мы спустим на верёвке пилота. Он нездоров, и ему надо помочь.

— Согласен. Только сначала попробуем опустить на верёвке камень.

— Это зачем?

— Проверить, достанет ли верёвка до земли, нет ли на склоне преград, невидимых сверху, — уступов, например.

— Ты осторожен, и я надеюсь, что у нас всё получится. Мне осталось не так много работы. Один канат я расплёл, пора вязать узлы.

За работу они принялись вдвоём. Верёвки были жёсткие, и тянуть приходилось изо всех сил. В процессе спуска их уже не подтянуть, а на кону — жизнь.

Бухта получилась изрядных размеров. Они нашли почти квадратный камень, обвязали его и начали спуск.

Камень шёл то хорошо, то цеплялся за неровный склон. Но это было не страшно, живой человек при спуске может оттолкнуться.

Но вот верёвка уже выбрана, а камень дна не достиг.

— Ты был прав с проверкой, — признал Арс.

Конец верёвки они привязали к обломку скалы, торчащему на краю обрыва, и Арс принялся расплетать ещё один канат. Похоже, что требовалось немного, метров десять-пятнадцать.

Никита помог выбраться из-под оболочки дирижабля травмированному пилоту. Раньше он не делал попыток выбраться. На плато жарило солнце, а несколько небольших кустов не давали тени.

Пилот осмотрелся.

— Где мы?

— На плоской вершине горы. Со всех сторон обрыв.

— Как же нам выбраться?

— Правильный вопрос. Тебя мы спустим на верёвке. Потом будет спускаться Арс.

— А ты?

— Я попробую спланировать вниз на кусках оболочки дирижабля.

— Рискованно.

— Риск — дело благородное.

— Если других вариантов нет, я согласен на верёвку, — обречённо кивнул головой пилот.

— Полетать не хочется?

— Я не сумасшедший.

Во как! Выходит, что из них троих ненормальный только он один.

Между тем Арс расплёл канат и привязал верёвки к свободному концу. Они снова начали опускать камень. Только теперь он достиг дна, а у Никиты с Арсом появилась уверенность, что спуститься удастся.