По площадке они обогнули скалу. Подобные же площадки шли в три уровня, и везде виднелись входные отверстия. Дверными проёмами их назвать язык бы не повернулся, всё чем-то напоминало речной откос с ласточкиными норами-гнёздами.
Атлант завёл Никиту в одну из выдолбленных в скале пещер. Она была явно рукотворной, на стенах были видны следы зубил или кирок. Пол почти ровный, потолок высокий, метров пять. Ну да, у этих людей рост высокий.
Небольшой коридор вывел в относительно большую комнату или зал. За каменным столом сидели двое, как понял Никита — предводители, вожди, а может быть — и жрецы.
За пару минут атлант рассказал о своей встрече с Никитой, поскольку показывал на него пальцем.
Жрецы выслушали, покивали и уставились на Никиту. Ему сделалось неуютно под их пронизывающими взглядами.
Разглядывали они его долго. Один даже встал, вышел из-за стола и обошёл Никиту кругом, рассматривая его со всех сторон. Никита только ежился. Как в зоопарке, право слово! Однако от их решения зависело пребывание, да и сама его жизнь в этом селении. Одному в таких условиях выжить невозможно, это он уже понял. Когда кто-то сказал знаменитую фразу «Человек — царь природы», он явно не был в дикой природе, а зверей видел только в зоопарке.
Один из жрецов обратился к Никите. Тот не понял ничего и отрицательно качнул головой. Жрец сказал фразу на другом языке — с гортанными звуками, но Никита только усмехнулся: нечего и пробовать, ни одного древнего, а скорее всего — забытого, исчезнувшего языка он не знал.
Жрецы озадаченно переглянулись. Они не могли понять, кто он, какого племени и как попал сюда, а главное — друг он или враг? Судя по стражам на каждой площадке, люди либо звери нападали периодически — иначе зачем тогда охрана? Это не говоря уже о летающих ящерах — их Никита почему-то невзлюбил больше всех.
Он откашлялся и произнёс небольшую приветственную речь.
Жрецы внимательно его слушали. Они никогда раньше не слышали русского языка и сейчас припоминали, какое дальнее племя могло бы так говорить. Начали спорить между собой, но к единому мнению так и не пришли.
Устав стоять, Никита уселся на плоский камень, вытащил из кармана пачку сигарет, зажигалку, чиркнул ею и прикурил. Курил он редко, и пачки хватало на три-четыре дня.
Его простое действо произвело ошеломляющий эффект. Оба жреца и приведший его атлант вскочили, от удивления широко раскрыв глаза. Для них он, вдыхающий дым, был сродни огнедышащему дракону. Только есть ли здесь такие? Переволновался Никита сегодня, устал и проголодался, потому и взялся за сигарету. И, похоже, поступил опрометчиво — все три атланта громко заговорили. Знать бы ещё, о чём?
Потом один из них протянул к зажигалке руку. Никита отдал вещицу. Атлант повертел её в руках, потом посмотрел на Никиту. «Ага, — понял тот, — не знают, как зажечь».
Никита показал пальцем на колёсико, щёлкнул пару раз, зажигая пламя, потом снова отдал зажигалку жрецу. На этот раз получилось и у него.
Все насторожились, вскрикнули. Похоже, с добычей огня в племени были проблемы. Обычно огонь поддерживали в очаге постоянно, круглые сутки, подбрасывая дрова или другое топливо.
С явной неохотой атлант вернул зажигалку Никите. Это уже хороший знак, хотели бы убить — забрали бы всё. Да и забирать-то особо было нечего. В кармане брюк — ключи от дома с брелком, сотовый телефон, немного мелких денег и пачка сигарет с зажигалкой.
Никита протянул зажигалку жрецу, приложив руку к сердцу и отвесив лёгкий поклон, показывающий, что он её дарит, и подарок этот — от всего сердца. Да и зачем она ему, если в пачке осталось всего две сигареты?
Жрец принял подарок с радостью и сам приложил руку к сердцу, а потом — ко лбу. Тут же из его рук зажигалку взял второй жрец и высек огонь пару раз.
Никиту взяла досада. Если они будут постоянно баловаться зажигалкой, то газ быстро закончится. И объяснить нельзя, языка он не знает.
Но, видимо, подарок сыграл благоприятную роль. Жрецы сказали что-то атланту, тот кивнул, тронул Никиту за руку, и оба вышли из пещеры.
Атлант похлопал Никиту по плечу. Сделал он это легонько, но Никите показалось, что его по плечу ударили — силы и вес были несоизмеримы.
Атлант улыбнулся и ткнул себя в грудь пальцем:
— Кави.
Никита кивнул:
— Никита, — произнёс он медленно, чтобы атлант понял.
Тот медленно, нараспев повторил его имя по слогам:
— Ни-ки-та. — И засмеялся.
Блин! Зубы у атланта были белые, большие и крепкие, как у лошади.
Атлант повёл его вокруг скалы по площадке, потом они взошли по вырубленным в скале ступеням на последний, третий ярус.
В пещере горел костёр, над которым на вертеле жарилось мясо. Вокруг костра сидели несколько человек, и все с вожделением смотрели на него. Пахло натуральным шашлыком, но кусок мяса был большим, как бычья нога.
Атлант показал на Никиту и что-то долго говорил другим.
Никита скромно уселся на полено в стороне от костра: он никого не знает, он — гость.
Атланты враждебности не проявляли, наоборот, Никита периодически ловил на себе заинтересованные взгляды.
Когда атланты сочли, что мясо достаточно прожарилось, они сняли его с вертела. Один из них вытащил из-за пояса бронзовый нож и ловко порезал мясо на куски. Нож был большим, и в мире Никиты вполне мог сойти за короткий меч. Атланты сами велики, и предметы обихода тоже имеют размер соответствующий.
Достали глиняные чашки, мясо разложили по ним и одну из чашек протянули Никите. Кто бы отказывался?